Выходной в понедельник

Мы вот сегодня, в понедельник, не учились – у нас выходной по расписанию. Спали себе, вдруг в 10:30 поворачивается ключ с той стороны двери, входит к нам в комнату мужик с длинной палкой и Дафна (та, которая из администрации, что людям помогает). Мы вякали что-то невнятное, они поняли, что нужно зайти позже. Выяснилось – люди проверяли проти­вопожарную сигнализацию.

Обычно работает сигнализация так: реагирует на дым и истошным писком пищит. Разумеет­ся, никто из комнат не выходит; только те, у кого дым образовался по им известным или не очень причинам, разгоняют дым, и охранник сигнализацию выключает. Неизвестно что будет, если правда (не дай того никто) случится пожар, потому что звук противопожарный уже настолько привычен, что никто его всерьез не воспринимает.

Уроки, уроки… слова новые, старые, не успевшие засесть в голову, знакомые, однокоренные и не очень, похожие на русские ("параша" – случай), совсем почти русские (карусéла)… новости по радио… всё это нас сегодня окружало не очень-то и долго.

Созвонился с нами Юра Блюмкин и предложил немного развеяться. В пять вечера заехал за нами и отвёз на море. Мы-то сами на море ходить перестали, а тут оказывается очень здорово (после долгого-то перерыва)! На море не очень волнительно, совсем не жарко и не людно. Покупались, полежали на траве с пивом и орешками, болтали о всяком.

Потом я со Стасом отправилась на поиски туалета (уборной, как Папа говорит). Общест­венная уборная была заперта (это еще 8 вечера не было!), в кафешках предназначено только для посетителей (что означает – для покупателей по их сильно завышенным ценам). Но! удача улыбается страждущим. Красная железная дверь с кодовым замком в некой биль­ярдной оказалась дверью в требуемую уборную. Повезло.

Пока ходили – стемнело. Неет, не то чтобы мы долго ходили, просто, если солнце заходит за морской горизонт, становится темно очень быстро. Ещё посидели, поболтали, допили пиво и поехали.

Остаток вечера провели у нас в комнате – за чаем с мятой. Приятно, что иногда есть с кем поговорить на другие темы, послушать что-то малоизвестное, по-человечески посидеть, не обсуждая одни и те же поднадоевшие темы (как бывает у нас с нашими тутошними друзьями – так как жизнь у нас с ними почти одинаковая). Потом Юра уехал домой, а мы… пожалуй вернемся к уро­кам, словам, глаголам, существительным, чей род не всегда понятен, к верному другу-сло­варю… вот оно как.

Я обнаружила песок в голове, а Стас – в ухе. Будем купаться.

Продолжение

Пока я купался (уже была моя очередь, после Наргизы), к нам пришёл Пабло. Я срочно вышел, и обнаружил, что он принёс нам в подарок на прощанье две фотки. Вот одна из них, только он на ней ещё с бородой, которую опять сбрил (первый раз он её сбрил, когда нуж­но было таскать противогаз).

Посидели, поговорили. Он завтра уже окончательно уезжает в кибуц, причём на полгода (потом, видимо, пойдёт в армию). Там он будет три дня учиться, три дня бесплатно работать на кибуц – либо на заводе, либо в курятнике, либо в детском са­дике. Кормят бесплатно. Кибуц даст ему бесплатный проездной, так что он сможет в свобод­ное время ездить по Израилю. Обещает приезжать к нам в гости. Он сказал, что с "русскими" в "Каланите" ему гораздо более жалко расставаться, чем с аргентинцами. Нам тоже жалко, весёлый он, и добрый – что здесь, к сожалению, редкость (по крайней мере, в наших кругах общения).

Пабло ушёл, отправился в обход оставшихся "русских" (к нам первым зашёл). Наргиза села за уроки, я за сайт. Фотку, кстати, подаренную только что отсканировал (когда по одной фотке, легко проявлять оперативность). Скоро пойду заливать на сайт, почти ничего нового.