Сторож на стройке

Сегодня день, когда у меня нет с утра работы в офисе, а никакой официантский работода­тель не объявился. Наргиза же поехала с утра клеить конверты, как и вчера. С утра я пошёл в банк, заплатил за квартиру за очередной месяц. Для этого в банке мы вкладываем чек, вы­писанный на имя хозяйки, на её счёт. И вечером с нашего счёта снимают эту сумму.

Потом я отправился в бюро по трудоустройству – пока не работаешь, надо там отмечаться, тогда (может быть) заплатят пособие по безработице. Уже пару раз платили, но это было до года в Израиле, пока нам платило министерство абсорбции, а теперь надо вставать на учёт в службу национального страхования, чего мы никак не сделаем.

В общем, отметился я, заодно поменял в прокате диск с фильмом (взял Identity) и поехал обратно. По дороге заехал в Рамат-Ган, узнал там всякие нужные вещи, и тут звонит мне моя начальница из фирмы, где я резюмешки сканирую. Говорит, поработать хочешь охранником ночью? Я думаю – небось в офисе – хочу, конечно. Ну, езжай туда-то и туда-то тогда-то. Встретились мы с Наргизой (она ехала с работы), походили по делам, и домой я зайти не ус­пел. Перекусить купил, а одежды-то нет. Ладно, думаю, наверняка в офисе охранять надо. Не замёрзну.

Ничего экстремального в работе охранником нет, но обстановка показалась мне экзотичной. Огромная стройка, на территорию которой ввезли контейнер, но не довезли полметра, или даже меньше, так что он (контейнер) не даёт воротам закрыться. Соответственно, его (кон­тейнер) могут украсть. Вот я и охранял его. Вдруг увезут, или взломают?

Сидел я там 14 часов, боялся, что с ума съеду. Не съехал, хотя делать было нечего. Книжки не было (не заехал домой, не успел), поверх майки одеть тоже ничего не было. Но потом появились два тамошних охранника, которые ночью стерегут всю территорию (стройка и дей­ствующий торговый центр). Они мне дали тёплый бушлат, напоили чаем в своей комнатке, ну и вообще мы с ними поболтали. А потом я пошёл к себе и поспал, благо в бушлате не хо­лодно было.

В шесть утра охранники уходили, и мне пришлось вернуть им бушлат, т.к. его они запирали у себя. Я дожидался девяти утра, спать не мог (холодно было), наблюдал за рабочими, ко­торые где-то с семи начали подваливать и работать. С полвосьмого примерно вышло сол­нышко, я вышел из-за стеклянной двери, за которой прятался от ветра, поставил стул на солнце и уснул.

В девять часов я оттуда свалил (ну, где-то в 9:20, так как мужик, который должен был меня отпустить, забыл подойти, и мне его пришлось искать). Дома искупался, поел, и пошёл на ин­тервью в фирму, которая трудоустраивает англоговорящих людей. Вначале мне дали не­большой текст, чтобы замерить скорость и корректность печатания, а потом я разговаривал с тамошним директором. Всего у них, по-видимому, два работника – директор и помощник. Ну, или не было ещё одного, тогда три. Директор хвалил меня за английский, но отметил ак­цент. У самого-то иврит со страшным английским акцентом. Но это здесь круто.

Такие дела. Обещали, что если надо будет что, пошлют e-mail. Будем ждать.

Далее, я решил добить уже день и поспать потом. Заявился-таки в контору, где сканирую, и отработал свои три часа, хоть и был официально отпущен. Вот она, жадность человечес­кая!

Ну вот, а дальше пришёл домой, поел вкусную шурпу, которую Наргиза сделала. Посмотре­ли мы киношку страшную – The Ring (Зво­нок). Действительно страшно, впечатляет.

Всё, спать.