Также: Необычная свадьба

Взгляд с другой стороны зала

Как повелось в последнее время, мы с Наргизой работали в разных мес­тах. Вначале мы с Кириллом вновь, как вчера, вкусили прелестей работы c Махмудом, по полчаса с двумя пятиминутными перекурами перетаски­вая пару-тройку ящиков и т. п. Но зато потом меня ждало мероприятие под названием канапе. Заключалось оно в том, что народ, пришедший на свадьбу, валил на улицу, на травку к бассейну, и  копился там, прогуливаясь. Там же была небольшая сцена с музыкантами, которые потом ушли наверх, в основной зал. Возле сцены стоял непременный большой белый "трон" для невесты, куда она потом уселась, прийдя с толпой народа. Была она и вправду симпатичной, в отличие от того, как она потом выгля­дела в зале.

Мы с Валерой (тот самый наш "начальник", который потом ушёл наверх, на бар к Наргизе) прогуливались с подносами, на которых были всякие мясные и грибные кусочки, которые надо было макать в соус и есть. Гости ели, мы ходили и меняли на горячие, гости снова ели, мы, пока ходили менять, тоже ели… Всё бы ничего, только руки уставали, потому что постоянно надо было держать подносы, и ставить было некуда, да и нельзя – постоянно надо ходить. Потом я приспособился держать поднос одной рукой, а вторая отдыхала.

Валера разговорился там с музыкантами. Они русские, играли здорово, а потом (уже в зале) постоянно в еврейские песни вплетали всякие рок-н-ролльные моменты. По ходу свадьбы, кстати, они выпили с Наргизиного бара бутылку водки, маскируя её в стаканах кока-колой.

После этого самого канапе нас перевели наверх, в зал. Я попал в пару к арабу по имени Халяси, знаменитому своим наплевательским отношением к клиентам, высокой скоростью работы, пофигистичностью по отношению к тому, что и как лежит, и более всего привычкой в самый разгар работы усесться на кухне поесть, а то и поспать.

На пару официантов выделили по четыре круглых стола, то есть по 40 человек. Наши столы стояли на той стороне, где был стол жениха с невестой (а бар, где была Наргиза, стоял на противоположной стороне зала, возле сцены). Как водится, задумано всё было неплохо, никто не учёл дурости жениха и гостей. Когда его стали поздравлять, он в каждую протяну­тую ему руку стал совать по сто баксов. Из-за этого свадьба превратилась в какую-то чушь. Все гости (по крайней мере с моих и близлежащих столов) рванули к жениху за бабками, не стесняясь и не церемонясь, отпихивая друг друга, лезли к старому дураку с лицемерными улыбками и поздравлениями. А он раздавал деньги. Толпа вокруг стола скопилась такая, что мне приходилось с подносами обегать ползала, а невесте было трудно дышать.

Уже тогда программа свадьбы скомкалась. Не было и речи о качестве обслуживания, – хорошо, если официантам удавалось хоть иногда прорываться с подносами сквозь эту тол­пу. Главный стол вообще забыл о еде, к нему было не подойти. Начальнички наши рвали и метали, поскольку каждое блюдо надо было подать вовремя, и при этом уложиться до часу ночи. А гостям уже стало не до еды, они толпились за бабками. Наиболее ушлые гости полезли по второму разу, прочие это заметили и начали драться и толкаться. Позорища тако­го я не видел ещё никогда. Пришли охранники, они и старшие официанты арабы пытались оттеснить толпу от главного стола. Но что можно сделать с устрашающего вида толпой рос­лых сильных мужчин в чёрных одеждах и шляпах, рвущихся за деньгами?

Чтобы разрядить обстановку, раньше времени начались музыка и танцы. Но и они проходи­ли не весело, как мы это уже привыкли видеть на нормальных еврейских свадьбах, а пока­зушно. Жаль даже, что музыканты были хорошие – метали бисер перед свиньями. Толпы мужчин таскались за немощным женишком, окружая его таким плотным кольцом (стараясь непременно попасть ему на глаза), что бедняге пару раз становилось нехорошо.

Время шло, программа комкалась. Главное блюдо некоторые не получили, а начальник наш Жабер скомандовал нести последнее блюдо, мороженое. Гости начали просить добавки, а повара уже свернулись. Я каким-то чудом уломал их дать мне две тарелки, понёс в зал. По дороге типчик в чёрной шляпе с соседних столов стащил одно блюдо у меня с подноса и сел его есть. Второе я донёс-таки до просивших, а их след простыл – снова побежали де­нег у жениха просить.

Мой араб-напарник тоже показал себя во всей красе. После того, как подали последнее блюдо, принято носить чай и кофе. Я нашёл своего "главного" Халяси на кухне, он там поел и подрёмывал. Говорю: "Халяси, что сейчас делать?" Он мне: "А что нужно-то?". Я ему: "Ну там, чай, кофе…" Он говорит: "Ну, пойди, сделай себе чай, попей." А ещё он наехал на одного из гостей за то, что тот пересел за другой стол. Поорал на него и пошёл себе дальше. Пятизвёздочный отель, что вы хотите. На мои слова о том, что тот или иной гость чего-то там просит, он неизменно говорил: "Брось, забудь." Тот ещё кадр.

Короче, свадьба была дурацкая. Гости уважения не вызывали. Мало того, что насмехались вслух над женихом (понятно, что было за что – но есть же приличия, не на самой же свадь­бе), они одновременно всячески ему старались попасть на глаза, заискивали и старались получить денег. Что говорить, если я своими ушами слышал, как мужик, сидевший рядом с женихом, уговаривая гостей разойтись и ослабить давление на стол, говорил: "Подождите несколько минут, все получат!".

Хорошо, что мы ушли в час, не остались до конца. И хорошо, что мы видели другие свадь­бы – а то могли бы решить, что это и есть нормальная еврейская свадьба.