Куда уходит наша мебель

С утра сегодня наши руководители общаги совсем с дубу рухнули. Ходили (когда нормальные людя ещё спят перед работой), громко стуча, по всем комнатам и забирали стулья, если у кого болшьше трёх стульев на двоих. Зашли (скажем, ввалились – Наргиза спит, я тоже только встал дверь открыть) и к нам. У нас, когда мы приехали 4 марта, в комнате было пять стульев, два широких столика и один узкий. Оказалось теперь, через пять месяцев, что на двоих положен один широкий столик и три стула.

После долгих препирательств вместо одного из широких нам приволокли узкий столик, на котором мы теперь едим. А два стула так и забрали. Унесли всё это добро вниз, в клуб, куда должны были днём собраться какие-то дурные американоговорящие туристы, которые вместо разных интересных мест, которых в Израиле валом, решили зачем-то посетить нашу общагу.

Больше всего удивляет, что эти самые нормы (сколько кому положено столов и стульев) оказываются известны только тогда, когда их хотят вдруг забрать. А повесить листочек у двери (возле мезузы, которую положено целовать) с инвентарным списком, разумеется, невозможно. Вообще, как мы уже поняли, с хозяйственной деятельностью в "Каланите" дело поставлено примерно как в советское время. Всё наскоком, срочно, и только тогда, когда нужно. Не дай бог сделать или решить что-либо загодя, чтобы потом не прыгать по общаге и людей из постели не вытаскивать (даже не дали времени одеться, Наргиза так и лежала в кровати, пока стулья и столы вытаскивали).

Ну ладно, потом я ещё немного днём поспал перед хлебозаводом. С непривычки, конечно, хлебозавод – это вам не гостиница. Тяжко. Да и спина у меня побаливает. Ну да ладно, один день не страшно. Единственное плохо, что под конец часа на полтора поставили меня на горячие подносы, которыми я и обжёг руки в четырёх-пяти местах. Зато к концу дня спина почти перестала болеть.