Странный день

Да уж, странноватый оказался наш новый "безобидный знакомый". Отправился я поработать. Вышел пораньше, чтобы пешочком вовремя дойти до обговорённого (вытянутого из знакомого, несмотря на его стремление выражаться неясно) места встречи. Успел вовремя, минут за семь. На месте (городской базар) не было ни души. Звоню ему – телефон выклю­чен. Весело.

Минут двадцать побродил по округе. На пятый раз, наконец, телефон его отве­тил – оказалось (всплыло между делом в мучительном разговоре, в течение которого я пы­тался получить хоть какую-то информацию), что время, когда нужно прийти, перенесли на два часа! То есть я минут 40-45 шёл туда через весь город, спешил, и теперь мне ещё там сидеть два часа! Я спросил, там ли я вообще нахожусь. Он стал мне объяснять, что шук ("базар" на иврите) – это то место, где продают овощи и фрукты.

Шла пятая минута разговора (за мой счёт). Я сообщил ему, что нахожусь на базаре, который работает в полную силу по четвергам. Он стал меня уверять, что базар там работает каждый день. Видимо, я нахожусь всё-таки не там, где надо. Хорошо… где тогда надо находиться? На базаре. Это место, где продают овощи и фрукты. Мне следует спросить, где тут находит­ся шук. Но тут только один шук на районе! Хорошо… Возможно, я вообще не в том районе нахожусь? Район называется "Мигдаль". Так, я на Мигдале. Тут всего один шук. Всплыл ещё один ориентир – автобусная станция.

Надо отметить, что ни одного названия улиц этот житель Ашкелона не знал; я чувствовал, что постепенно схожу с ума, приходя тем временем в тихое бешенство. Какая автостанция, уж не центральная ли (я спросил намеренно, дабы проверить, а имеется ли у товарища мозг вообще, поскольку центральная автостанция совсем в другом конце города)? Разумеется, ни глазом не моргнув, этот безобидный, в общем-то, паренёк заявляет мне, что да, цетральная. Как же центральная, твою мать?! Это ж не на Мигдале! Нет, говорит он, нужна автостанция, которая на Мигдале. Центральная? Ага. Этот человек живёт в Ашкелоне много лет, друзья мои, с детства. Но почему же у него отсутствует всякий намёк на мозги?! Почему я, живя здесь менее полугода, знаю много названий улиц, уже ориентируюсь (при моей-то низкой способности к ориентации на местности), могу объяснить, как и куда добраться? По­чему я знаю, что тут всего одна центральная автостанция?

Не выдержав, я отключился, решив позвонить позже. Твёрдо решив хоть что-то сегодня заработать, чтобы день не прошёл даром, и понимая мозгами, что – несмотря на все его уверения – я нахожусь в правильном месте, что тут нет другого базара, что тут нет второй центральной автостанции, что в Ашкелоне в субботу не могут торговать на базаре…, короче, несмотря на всё это, я решил ждать до последнего.

И, поверите ли, я сидел два часа на одном месте, изредка прогуливаясь по окресностям. Слушал болтовню каких-то бабулек о политике и экономике. Повторял историю, которую завтра буду рассказывать на устном экзамене. Разглядывал большое табло с картой Ашке­лона (лишний раз убеждаясь, что мой новобретённый друг – ошибка природы).

За полчаса до девяти вечера (первоначально время было назначено на семь) я позвонил моему ангелу-хранителю снова, собрав все силы. В течение почти десятиминутной беседы (снова за мой счёт) мы славно обсудили, где я нахожусь сейчас, и где мне следует нахо­диться. Надо отметить, что я специально пришёл на то место, где мы с ним вчера встретились, поскольку ни на одном ориентире мы с ним не сошлись. Это место он, слава богу, вспомнил, и потому я прервал поток его уточнений, которые усложняли мою вроде бы определившуюся ситуацию.

Как выяснилось, от этого места мне надо идти "прямо". В какую сторону прямо? Ну прямо, не понятно, что ли? Я постарался объяснить, что стоя на месте, я могу пойти прямо в любую сторону. Что мне нужно знать, в какую, если я хочу куда-либо прийти. Что я уже обошёл весь Мигдаль, и не нашёл тут иного базара… Кислым голосом он сказал, чтобы я стоял там, где я есть, и что он придёт туда. Ну хорошо.

Через 35-40 минут (шёл он примерно оттуда же, откуда и я) мы встретились. И пошли длинной дорогой, по большой дуге, обходя все прямые проходы, в окружную, на тот самый базар, где я сидел вначале (естественно). Хотя туда можно было дойти за 3-4 минуты, он избрал путь, достойный настоящих мужчин, раз в 5 длиннее.

На базаре (пустынном и уже тёмном) мы подошли к сидящей на бордюре группке алкашей вида явно бомжовского. Он поздоровался с одним из них за руку, и мне тоже пришлось протянуть тому руку. Однако, статус алкаша оказался выше, чем я рассчитывал – он не мог себе позволить мараться о мою руку. "Сказали, что сегодня мы не нужны, завтра в шесть вечера будет работа," – таков приблизительный перевод того, что сообщил нам на вольной интерпретации русского языка товарищ алкаш. "Ты завтра в шесть сможешь?" – невинно спросил мой "друг" у меня. После того, как прошло уже более трёх часов с момента, как я вышел из дому, и в итоге не получил не копейки. Нет, сказал я, и пошёл домой. Алкаши скучковались вокруг бутылки водки.

Так бесславно закончилась моя карьера базарного грузчика.